Разрешаю себя ненавидеть - Страница 86

— Тогда поверь, я никогда не спал с Кейт…я за всю свою жизнь занимался любовью лишь с двумя девушками, и вторая находиться здесь.

Я посмотрела на Ирвинга, со всей недоверчивостью, которая была у меня в душе, и которая скопилась за все то время, что я знала Ирвинга.

— Знаешь, не смеши меня. Ты Ирвинг Етвуд, покоритель женских сердец, утверждаешь мне, что у тебя было лишь два партнера?

— Да, и первой девушкой, с которой я занялся сексом, мы встречались несколько месяцев, хотя она была старше меня. Ты была второй…хотя я бы сказал первой, потому что я лишь тебя одну люблю.

— О, да! — прыснула я, понимая, что вся моя смелость это просто отголоски стресса. В данный момент, когда мне было многое по фигу, я могла говорить и насмехаться над его словами, просто потому что я видела, как он держал в своих руках Кейт и потому что совсем недавно, я смотрела на берег моря, сверху, чуть ли не как птица. — Самая любимая. Из твоих уст это прозвучало очень романтично, но ведь таким все это не было. Не так ли?

— Я знаю, наконец, в чем суть твоего поведения, — отозвался он, тихо и в то же время достаточно громко, чтобы я могла слышать. Я посмотрела на него, подавляя подкатывающую тошноту. — Ты ведь все еще не можешь простить меня. Не так ли? За то, что наши отношения не были похожи на нормальные.

Я сидела в своей машине, и мне было плохо, но хуже всего были те ощущения, которые поднимал во мне Ирвинг. Да, большая часть моей злости была именно по этой причине, наконец-то озвученной Ирвингом. Но не вся злость. Сегодня процентов 30 были по вине Кейт, и того, как себя вел Ирвинг. А все остальное было связано с его молчанием.

— Да, — я твердо посмотрела на Ирвинга не боясь сознаваться в этом, и не боясь быть злопамятной, — я все еще не могу простить тебе этого. Но ты ведь и не помогаешь мне. Ты не говоришь. И не объясняешь, словно все так и должно быть!

— Ты уверена, что хочешь все услышать и понять? — несколько сардонически улыбаясь, спросил Ирвинг, и мне эта его улыбка не понравилась, словно она меня предупреждала, что все сказанное ним мне не понравиться.

Как давно я ждала этого, и теперь на некоторое время было забыто все что я видела в школе, потому что я и так догадывалась, что он мне не изменял, да и я все еще не могла отойти от того что случилось на дороге. Ирвинг просто не мог представить как мне это необходимо, приоткрыть завесу страданий, пусть даже все окажется не самым приятным образом обнажено. Правда иногда не бывает прекрасной, пусть она и ведет к счастью.

— Ну хорошо… — лицо Ирвинга стало мрачным, и в то же время на нем обозначился стыд и некое подобие удовольствия. — С чего ты хочешь, чтобы я начал?

— Почему ты меня так ненавидел? — это был вопрос, который постоянно прожигал мой мозг, стоило мне вспомнить прошлый год. — Как так вышло? Что я сделала для этого?

Ирвинг смолк, и откинул голову назад, словно хотел собраться с силами, я же подобрав ноги, скрутилась на своем сидении. Правильно, что он не был в машине со мной. Именно это расстояние сейчас между нами, помогало мне слушать его. А не злиться. Время уже близилось к 6 часам, и солнце лишь собиралось постепенно опускаться к воде, но тучи, все еще грозовые едва-едва пропускали его теплые лучи. Местами вода отражала сияние падающих лучей, и это создавало странное ощущение того, что на самом деле сейчас не вечер, а рассвет. Чайки низко припадали к воде, потому что от теплого дождя и легкого шторма на самую поверхность воды повсплывали рыбешки. Воздух стал гуще, чем раньше и туман постепенно начал рассеиваться, как и то подобие дождя, что окутывало нас перед этим. Солоноватый на вкус запах моря, ставал все сильнее, как и запах водорослей, что я бы вряд ли его выдержала, но теперь мои мысли были заняты кое-чем другим. Я вглядывалась в полутемную фигуру Ирвинга в салоне его машины, и ждала, когда он снова поднимает свою голову и посмотрит на меня.

Вот, он тяжело вернулся в старое положение, но его глаза перестали быть мрачными, а стали несколько нахальными. Но я поняла, что так он набирался сил, чтобы сказать следующее:

— Я возненавидел тебя с первой секунды, как только увидел, потому что в этот же момент захотел. — Ирвинг тяжело дышал говоря это. И поднял бровь, следя за моей реакцией на его слова. — И в тот же миг мне так сильно захотелось жить… что я почти был рад, что родители умерли, а я смог тебя встретить. И поняв какой же я гад, что даже могу думать о таком, а особенно о тебе, я внезапно подумал, что и ты не лучше меня. Этот твой невинный вид, старые джинсы, и майка оголившая всего лишь на миг твой живот. Все это вместе заводило меня, и я уже не мог не хотеть тебя, или не ненавидеть тебя за это.

Я тяжело сглотнула, переваривая сказанное, и не совсем веря услышанным словам. Чтобы убедиться в том, что я все расслышала правильно, я переспросила:

— Ты возненавидел меня, потому что я тебе понравилась?

— Я жалок в твоих глазах, не так ли? Слаб? — лицо Ирвинга приняло виноватое и вызывающее выражение. — Теперь тебе ясны причины, по каким я не очень стремился все тебе рассказывать?

Я протерла глаза от усталости, чтобы выскрести черные тени, но кажется от этого стало лишь хуже. Глаза слезились.

— Не то чтобы… — я просто не знала, как объяснить ему то, что чувствовал в данный момент в связи с его словами. — Твои слова так абсурдны… и несколько обидны. Ведь я страдала лишь потому, что нравилась тебе…

Я будто пробовала эти слова на вкус, и отдавали они не только горечью. Я просто не могла поверить, что Ирвинг своей ненавистью мстил мне за свои чувства.